Когда я открыл новую книгу Владимира Лазариса «Среди чужих. Среди своих» (650-страничный том солидного формата), мне первым делом захотелось озадаченно почесать в затылке. Читаю оглавление: две части, в совокупности двенадцать глав, распадающихся на чуть ли не две сотни главок. Плюс – два приложения, примечания, указатель имен... Какая-то бесконечная россыпь сведений, беспорядочная на первый взгляд мозаика имен, судеб, исторических эпизодов и анекдотов, документов, связанных между собой лишь самым общим образом: все они касаются еврейства и государства Израиль.
Признаюсь, поначалу я отнесся к этому «литературному проекту» настороженно. Невольно задумываешься: что перед тобой? Энциклопедический словарь без алфавитного порядка? Род хрестоматии? Учебник истории в наглядных примерах и картинках? Попросту – «ирландское рагу»? Что за странная попытка втиснуть, даже в столь объемистый том, сведения, относящиеся к последнему полутысячелетию еврейского галута и ко всем областям жизни и истории еврейского государства, да еще и с многочисленными прибавлениями? Должно получиться поверхностно и элементарно, Ватсон.
Когда я, однако, принялся читать пристальнее, скептицизм мой стал таять, а авторский замысел - обретать контуры, проступающие сквозь пеструю избыточность деталей, как это бывает с импрессионистической картиной после нахождения верного угла зрения. Но прежде, чем говорить о «смысле замысла», стоит остановиться на самом внешнем, но и очень важном, информационном уровне этого текста.
Книга, как уже говорилось, состоит из двух частей. Первая – история евреев в Галуте, причем за точку отсчета автор взял изгнание из Испании. Вторая – история создания и изображение разных сторон жизни Государства Израиль. О каждой из этих частей стоит поговорить в отдельности.
«Галутный» раздел переполнен разнообразной информацией. Лазарис щедро разбрасывает здесь сведения по еврейской истории, еврейским общинам, большим и малым, связям еврейства с окружающим миром, расказывает о видных фигурах евреев – деятелей политики, экономики, культуры разных стран. Иногда эти сведения достаточно расхожие, кочующие из одной публикации в другую. Но часто они вовсе не тривиальны и обладают прелестью новизны. Даже начитанный в еврейской истории человек найдет здесь, не сомневаюсь, много нового и интересного.
Ну, например, что мы знаем о популярном еврейско-английском певце Джоне Брахаме, жившем в первой половине Х1Х века? Или о Залкинде Гурвице, деятеле Великой французской революции? Или о Рафаэле Лемкине, юристе, добившемся принятия в ООН Конвенции о предотвращении геноцида? Мне, к примеру, интересно было прочитать, что знаменитый Дрейфус был человеком сухим, чопорным и даже высокомерным. То же относится к организациям еврейской самообороны, многие из которых, по словам автора, зарождались в университетах Европы. Первоначальной целью их членов было драться с обидчиками-антисемитами на дуэлях.
Не обходится, конечно, без придуманных самой жизнью удивительных совпадений и скрещений, вроде того, что Адольф Гитлер и известный философ-еврей Людвиг Витгенштейн были одноклассникамии закадычными врагами. Или еще занятнее: араб, застреливший Трумпельдора, Камаль Хусейн, впоследствии помогал еврейской поселенческой деятельности в Галилее и сотрудничал с израильтянами во время Войны за независимость.
Немало зловеще-парадоксальных иллюстраций содержит глава книги, рассказывающая о Катастрофе. Например – история Элиэзера Гринбойма, коммуниста и бойца интербригад в Испании. Во время войны Гринбойм был арестован, попал в Освенцим и стал там капо, причем одним из самых жестоких и ненавидимых. Он пережил Освенцим, был судим (но не осужден) во Франции, перебрался в Палестину и – геройски погиб вовремя Войны за независимость.
Говоря о галутной ипостаси еврейского бытия, автор последовательно проводит сквозь текст мысль об ущербности, а в конечном счете обреченности существования евреев в рассеянии. Тон задается уже исходной главкой «Изгнание» - имеется в виду изгнание из Испании, из Золотого века галута. Успехам и процветанию евреев на Пиренеях, будь то в мусульманский или в христианский период, уделяется десятка два строк. Остальной же материал посвящен довольно подробному описанию скрытых и явных механизмов «трансфера». Та же тональность сохраняется и в фрагментах, изображающих положение евреев Англии эпохи королевы Елизаветы и во Франции времен Великой революции и наполеоновских походов.
Автор вполне безыллюзорно, даже, быть может, сгущая краски изображает настороженно-враждебное отношение к евреям в первой половине прошлого века – не в традиционно ксенофобской Восточной Европе, а в США и Англии. Он клеймит откровенный антисемитизм Генри Форда и Джозефа Кеннеди, отца будущего президента, отмечает «предубеждения» по отношению к ним у Ф.Д. Рузвельта, не забывает и тех евреев, которые считали себя гораздо более американцами, чем евреями, и отвергали мысль о едином еврейском народе (Артур Сульцбергер). К сожалению, рефлексия о корнях антисемитизма, его разновидностях и очень разном отношении евреев к собственной идентичности явно не предусмотрена форматом книги.
Но самое интересное сосредоточено во второй части тома – «Среди своих». Здесь В.Лазарис уже выстраивает – неназойливо, с помощи мозаики примеров – некую авторскую концепцию возникновения и бытования еврейского государства. И тут на ум приходит полузабытое слово «диалектика». Уж не знаю, вполне ли осознанно, но автор последовательно доказывает, что только противоречиями, их борьбой и единством Израиль на протяжении всей своей истории и держится. Создается впечатление, что именно взрывная антиномичность, конфликтность – и есть парадоксальная основа, фундамент нашего государственного существования. Противоречия между Израилем и окружающим мусульманским морем, между евреями и арабами внутри страны, между религиозным и светским населением (и соответствующими идеалами), между левыми и правыми, между ашкеназами и сефардами... Разумеется, Лазарис не оригинален, делая упор на эту противоречивость. Ему, однако, удалось представить ее в книге с ошеломляющей ясностью, наглядностью и остротой. Путем простого рядоположения фактов, суждений, подходов, которые, казалось бы, совершенно несовместимы между собой, однако каким-то чудом сплетаются в ткань повседневного израильского существования.
Тут надо особо сказать о редкой особенности этой книги, которую даже не хочется называть истрепанным словом «объективность». Автор, изображая разные стороны израильского бытия и истории, в одинаково ровной тональности приводит и свидетельства мужества, широты взглядов, верности еврейским гуманистическим ценностям – и образцы нелепости, ограниченности, жестокости. И все это было, было... Требуется немалое душевное равновесие, чтобы, скажем, в главе «Под ружьем» (об израильской армии) читать на одном дыхании о примерах героизма, о демократизме и моральных нормах ЦАХАЛа – и о страшном инциденте 1956 года, когда за нарушение комендантского часа было расстреляно несколько десятков жителей арабской деревни Кафр-Касем, включая женщин и детей. Или – знакомиться с подробностями знаменитого «грязного дела» Пинхаса Лавона.
В. Лазарис, к его чести, не боится испугать своих потенциальных читателей такой «многосторонностью». Он придерживается на протяжении всей книги очень здравого, хоть и редко применяемого, принципа: не закрывать глаза ни на что и, говоря о спорных явлениях, приводить суждения и оценки по меньшей мере с двух сторон.
Отмечу высокую «документальную оснащенность» книги. Лазарис публикует в ней немало материалов из государственных архивов, в том числе и тех, с которых лишь недавно был снят гриф «секретно». В частности, здесь представлены выдержки из ряда интереснейших протоколов заседаний израильского правительства, посвященных «горячим» темам. Это, например, рассмотрение в 1949 г. законопроекта об отмене смертной казни. Или обсуждение трагического инцидента в деревне Кибия в 1953 г., когда в ходе операции возмездия отряд ЦАХАЛа под водительством Шарона взорвал дома, где прятались – и погибли – десятки мирных жителей. Или рассмотрение вопроса (1949 г.) об ограничении репатриации больных. В тот раз было решено запретить въезд в Израиль туберкулезным больным, душевнобольным и больным инфекционными заболеваниями... Когда читаешь эти строки, вникаешь в аргументы спорящих между собой министров, уясняешь их позиции - как-то заново проникаешься ощущением огромных трудностей, колоссального напряжения, которые сопровождали возникновение и развитие государства, по крайней мере в первые десятилетия его истории. И понимаешь, как фатально связаны в ней достижения - и упущения, трагические дилеммы - и ошибки, которых можно было избежать...
А я ведь еще ничего не сказал о лаконичной, но весьма выразительной портретной галерее израильских премьер-министров - Лазарис выбирает для характеристики каждого из них детали и черты по-настоящему рельефные, выражающие индивидуальность. Или об очень взвешенной, серьезной трактовке в книге темы репатриации в Израиль, и в историческом, и в актуальном ее аспектах...
В завершение замечу: мне кажется, что автор книги – человек в высшей степени нероавнодушный. Он верит в то, что эксперимент под названием «сионизм» еще не окончен и что в нем многое подлежит исправлению. Это, пожалуй, несовременно-оптимистический подход. Но хочется его разделить с автором.
(«Новости недели», приложение «Еврейский камертон», 28.9.2006)