«Палестинские террористы захватили власть в наших тюрмах. Они устроили там своего рода независимое государство. У них есть договор с тюремным начальством, по которому возможность контролировать их, частности, проводить личный досмотр, ограничена. В свое время я сам нашел в трусах у одного из них сорок японских ножей, за что получил выговор после жалобы заключенных» – рассказал один из старших офицеров Управления тюрем.
Как ни дико это звучит, но у палестинских террористов запрещено проводить и «шмон», независимо от того, находятся ли заключенные в камере или вышли на прогулку. Однажды попытка «шмона» закончилась бунтом заключенных, которым удалось на несколько минут затащить в камеру и избить одного из надзирателей. В другой раз у заключенных были конфискованы тетради, в которых они записывали инструкции по нападению на израильских солдат и по изготовлению самодельных взрывных устройств. По указанию свыше эти тетради были им возвращены.
По словам того же старшего офицера, так же либерально начальство относится к просьбам заключенных сменить слишком строгого надзирателя. Если начальство не сразу реагирует на обращение комитета заключенных-террористов, то ему намекают, что несколько сумасшедших могут пустить кровь кому-нибудь из надзирателю. А поскольку такие случаи уже бывали, начальник тюрьмы не хочет рисковать.
Самая большая тюрьма для палестинских террористов находится в Негеве (в ней нет уголовных преступников - только государственные). Всего восемьсот человек. У многих из них по несколько пожизненных сроков. В тюрьме они изучают иврит, а некоторые экстерном учатся в Открытом университете, отдавая предпочтение истории еврейского народа и иудаизму с целью «лучше узнать врага». Из всех книг тюремной библиотеки самой большой популярностью пользуется изданная Открытым университетом монография «Правительство и политика». Такие дисциплины как физика, химия и инженерное дело государственным преступникам запрещено изучать по соображениям безопасности.
В каждой камере находится по десять человек. Кроме ежедневной часовой прогулки, они круглосуточно заперты в камере, где есть туалет и душ. Едят тоже в камере. Они не работают, у них нет отпусков, им запрещено вести телефонные разговоры. Разрешено писать письма, которые проходят перлюстрацию. Поэтому заключенные-террористы идут на всякие ухищрения, чтобы получить от их посетителей миниатюрный мобильный телефон, переслать на волю нужную информацию и в ответ узнать о положении на местах. Так прямиком из тюрьмы планируется проведение терактов в Израиле.
В свободное время террористы молятся, читают газеты и книги, занимаются спортом: спортинвентарь поступает из Красного Креста. Есть у них и телевизоры, и всевозможные игры. Свободно владеющие ивритом террористы внимательно следят за израильскими средствами массовой информации: одни – за газетами, другие – за телепередачами, третьи – за радиопередачами. Любую информацию они регистрируют, обсуждают, анализируют и используют в своих целях.
Есть комитет заключенных. Он влияет на условия заключения государственных преступников. Комитет карает и награждает своих людей. Провинившегося могут до смерти избить, устроить ему бойкот, лишить визитов и права покупок в тюремной палатке. На неугодного Комитету заключенного могут возложить ответственность за чужое преступление. А особо отличившихся Комитет может включить заключенного в список, который передается тюремному начальству в преддверии массового свобождения.
Кроме Комитета есть несколько комиссий: комиссия по вопросам образования; дисциплинарная комиссия. Она следит за тем, чтобы среди заключенных террористов не было ни наркомании, ни мужеложества.; комиссия по координации между различными террористическими организациями, вырабатывающая линию поведения и характер реакции на те или иные события в стране; комиссия по связи между заключенными и тюремной администрацией. Только она вправе вести любые переговоры с администрацией через регулярно выбираемого пресс-секретаря; и финансовая комиссия: она распределяет деньги среди заключенных и она же может передать на волю приказ перестать выплачивать семье террориста-заключенного ежемесячное пособие, получаемое от террористических организаций.
Как сказал пресс-секретарь Комитета заключенных, «каждому новичку обьясняют, что в тюрьме мы уже не на войне (...) Не так, как на воле».
На деле же война продолжается и в тюрьме, разве что оружие другое, но обе стороны знают, что враг всегда начеку.
«Маарив», 21.5.04.