В своих "Дневниках" Достоевский уверяет, что связь России с Землей обетованной началась с первых же дней после принятия Русью христианства.
Проверить это утверждение затруднительно, но фактом остается то, что два русских монаха в самом деле совершили путешествие в Святую землю в 1106 и в 1162 годах. Причем первый из них, отец Даниил, который появился здесь через семь лет после завоевания Эрец-Исраэль крестоносцами, привез с собой большую серебряную лампу и собственноручно подвесил ее к потолку храма Гроба Господня.
В отличие от Достоевского историк Соловьев датирует связь православной русской церкви со Святой землей XV и XVI столетием, когда русская патриархия в Иерусалиме приобрела большое влияние на Москву. Как бы то ни было, вслед за русской церковью и политики тоже устремили взгляд в сторону Иерусалима. В 1788 году русская флотилия, совершив переход из Балтийского моря в Средиземное, появилась у берегов Ливана и обстреляла Тир, Сидон и Бейрут. Такая неожиданная и грозная демонстрация русской силы была вызвана желанием Москвы поддержать Оттоманскую империю и подавить мятеж бедуинского паши Дагар эль-Амара, который отказывался подчиниться центральной власти.
С 1774 года Россия получила от Турции в свою юрисдикцию греко-ортодоксальную церковь в Эрец-Исраэль и всех христиан – как из России, так и местных, из среды арабских жителей.
Но главным преимуществом такого договора Россия не воспользовалась: единственная из всех сверхдержав она не открыла своего консульства в Иерусалиме.
Первый русский консул появился только в 1820-м году, да и то в Яффо, куда в то время приходили все суда с русскими паломниками. О них и был призван заботиться консул. В 1839 году консулом был назначен Константин Базили, одноклассник Гоголя (который, кстати, тоже совершил паломничество в Иерусалим за четыре года до смерти). В 1840 году консульство перевели из Яффо в Бейрут и оно стало называться "Русское консульство в Сирии и в Палестине».
В борьбе за влияние на христианское меньшинство, а по сути дела – на все происходящее в Эрец-Исраэль, консулы Австрии, Франции, Англии и России находились в постоянном соперничестве, и Россия все время отставала и проигрывала. Лишь в 1858 году открылось русское консульство в Иерусалиме.
Осенью 1865 года архимандрит Антонин (Андрей Иванович Капустин), настоятель Русской духовной миссии в Иерусалиме, записал в своем дневнике:
«Больше меня ничто не интересует в жизни, ибо теперь весь смысл ее состоит в достижении одной цели – восславить и укрепить имя России на Святой земле, чтобы мы стали в ней не только гостями, но и в определенной степени хозяевами по праву» (обратный перевод с ивр. – В.Л.).
Когда бы ни началось русское паломничество в Святую землю, совершенно очевидно, что в течение многих столетий для большей части русских людей Иерусалим и Земля обетованная составляли сердцевину их внутреннего мира, в том числе и тогда, когда святые места находились под властью безбожников, будь то мусульмане или протестанты. Эта вера и породила явление народного паломничества: в селах и деревнях подолгу собирали скудные гроши, чтобы снарядить в Иерусалим хотя бы одного из мужиков.
Самым знаменитым из всех русских мужиков был, несомненно, Григорий Распутин, посетивший Святую землю в 1911 году. В своей записке на имя
императрицы он резко критиковал условия транспортировки и размещения по приезде русских паломников или, как говорили в его время, "поклонников":
"Денег на дорогу с них нужно брать меньше, и вовсе не брать за комнаты и кипяток. Кормить их надо раз в день, а то относятся к паломникам, как к стаду" (за неимением русского оригинала мы даем текст в обратном переводе с иврита из сборника Натана Шура "Книга путешественников в Эрец-Исраэль в XVIII-XIX веках").
Следующий отрывок – из книги американской писательницы Гудрич Фрайер "Иерусалим во мне":
"В ту минуту, когда их нога ступает на Святую землю, они бросаются целовать ее, и слезы текут у них по лицу. Многие из них проходят весь семидесятикилометровый путь от Яффо до Иерусалима пешком. Из Иерусалима они идут по всем святым местам, окунаются в каждом водоеме, пьют из каждого источника, припадают к каждому камню, беспрерывно молятся и крестятся. Десятки из них остаются молиться в церкви Гроба Господня на всю ночь, и каждое утро можно увидеть, как с ликующей песнью возвращаются они на свой постоялый двор (...) Они все время пребывают в приподнятом состоянии духа и никогда ничего для себя не просят. Уезжая, они увозят с собой саван и свечные огарки".
Многие годы по всей Руси горели свечи, привезенные из Иерусалима. И, как это ни парадоксально, вполне может быть, что русские крестьяне, молясь Богу, повторяли на свой лад традиционное еврейское "В будущем году в Иерусалиме".
А вот что написал горячий палестинофил, англичанин Лоренс Олифант после посещения русского консульства:
"Количество русских паломников, посещающих Иерусалим каждый год, в этом году дошло до 5.000 и оно еще растет. Эти люди размещаются на огромной территории, принадлежащей русскому правительству. В центре этого участка находится русское консульство, и все это походит на русскую окраину Святого города. Прогуливаясь там, ты испытываешь такое состояние, как будто невидимая рука перенесла тебя во владения русского царя. Со всех сторон доносятся звуки славянского языка, и тебя буквально зажимает толпа мужчин и женщин в крестьянской одежде. Они справляются и спорят о ценах на товары, которые привезли с собой самые расторопные и пронырливые из них, успевшие построить дощатые бараки и избушки для своей коммерции".
В этой колоритной картине упоминается огромная территория, по сути дела город в городе, принадлежавший русскому правительству. Речь идет о Русском подворье в Иерусалиме, построенном в 1859 году под личным присмотром великого князя Константина Николаевича, сына Николая Первого и младшего брата Александра Второго.
На приобретение земли и постройку зданий русское правительство выделило 60.000 рублей, и еще полмиллиона было собрано в виде пожертвований русского народа.
Огороженное стеной Подворье походило чуть ли не на крепость, в которой разместились собор (церковь Святой троицы, давно прозванная "красной" в отличие от "белой"), консульство, больница, бани, здание русской миссии и два постоялых двора – отдельно для мужчин и для женщин, где в общей сложности хватало места на 1.000 человек. Противники России, основываясь на слухах из Подворья, уверяли, что русские собираются постепенно и без шума скупить и захватить весь Иерусалим.
По крайней мере, в одном амбиции России проявились полностью: Подворье назвали "Новый Иерусалим". Арабы называли его "Московия".
В том же самом Подворье более сорока лет размещался Верховный суд Израиля, и до сих пор находится штаб-квартира иерусалимской полиции. За все занятые помещения израильское правительство платило советским властям оговоренную арендную плату вплоть до 1964 года, когда Израиль и СССР подписали «апельсиновое соглашение»: Русское подворье было продано государству Израиль, за исключением церкви и здания духовной миссии, за четыре с половиной миллиона долларов. Треть суммы – наличными, а две трети – апельсинами, отправленными в СССР пароходом из Хайфы в Одессу.
Но вернемся к паломникам. Постоялые дворы, конечно, хоть как-то облегчили их положение, но всей проблемы не решили. Места было мало, а паломников много. Настолько много, что их стали возить специальными судами по маршруту Одесса–Яффо. Особенная давка была в канун Пасхи и под Рождество.
В самый канун Первой мировой войны ежегодное число русских паломников составило 25.000 – рекорд всех времен. Именно паломники, количество которых, по некоторым оценкам, за долгие годы дошло до 200.000 человек (в дополнение к многочисленной российской недвижимости в Иерусалиме, Хайфе, Назарете), и давали русской империи необходимое право голоса в споре с другими сверхдержавами за Эрец-Исраэль. Но все же Святая земля, которой правили и турки, и англичане, так и не попала под власть двуглавого орла. А русские паломники постепенно снова потянулись в Израиль с той же целью – посетить святые места, набрать воды из Иордана и зажечь свечку в храме Гроба Господня.
Хорошо бы, чтоб эти свечи из Иерусалима напоминали русским людям о том свете, который Израиль, согласно библейскому девизу, несет всем другим народам.